А место для стоянки выбрали просто волшебное, недаром дядя Вася решил именно здесь поставить свой дом. Правда, его он построил чуть подальше в лесу, среди могучих сосен. А лагерь путешественников расположился на берегу реки. Здесь вокруг раскинулся яркий сосновый бор, а за ним уже тянулся обычный, смешанный лес. Именно туда собирались отправиться на поиски цветущего папоротника.

Чаппе тоже понравилось место стоянки. Собаку обласкали, закормили и попытались дрессировать. Обалдевшая от такого количества внимания, Чаппа принялась носиться по берегу, стараясь догнать собственный хвост, чем изрядно повеселила зрителей.

Обед готовили на трех кострах, Лиза, Диана и Тинка помогли новым подругам. Марина при более близком знакомстве оказалась классной девушкой, а ее сынуля, тоже принимавший участие в сплаве, произвел впечатление бешеной торпеды. Сейчас он приклеился к Кириллу и хвостиком таскался за ним, то и дело называя «папой». Лизка покатывалась от хохота, глядя, как братец нервно вздрагивает и делается несколько озадаченным. Видимо никак не мог привыкнуть к новой роли.

— Он так быстро принял Кира? — тихо поинтересовалась Диана у Марины, вспомнив свое детство. Андрея она стала называть «папой» практически сразу, искренне считая, что он это заслужил.

— Сама в шоке, — призналась девушка. — Думаю, тут просто свою роль байк сыграл. Макс у меня повернут на машинах, а тут Кир явился верхом, весь такой крутой. Короче, я сама сначала не поверила. Зато теперь реально радуюсь, хоть здесь проблем не будет. А ты тут одна?

— Я с ней, — Диана кивнула на Лизку. — Чтобы она Кириллу мозг не выносила.

Марина захохотала в голос и пообещала Лизке, что отныне будет помогать ей в этом нелегком деле.

Диана тоже веселилась вместе со всеми, но внутри ворочался противный червячок. Девушка то и дело оглядывала лагерь в поисках Ильи. Каждый раз парень оказывался в другом месте. А однажды — тут сердце у Дианы сжалось — он отправился с какой-то девушкой в лес. Правда, почти сразу вернулся с охапкой веток, и Диане сразу стало легче дышать. Нет, несмотря на обиду и злость, она парня ревновала. И это пугало. Диана всегда искренне считала, что ревность — признак недоверия. Если любишь человека, то зачем его ревновать? Значит — не веришь, не считаешь, что он только твой. Но почему тогда та же Лизка с таким придыханием говорит, что Жданчик — «тварь ревнивая»? Бр-р-р-р, Диана встряхнула волосами, запутавшись в своих мыслях. Она ревнует, потому что не верит Илье, но он ей сильно нравится и хочется, да, да, хочется быть с ним рядом. Но очень страшно и обидно. Вдруг он и впрямь на деле окажется тираном и самодуром?

Он ведь хочет что-то ей сказать? Она выслушает и попытается его понять. Первый приступ злости и обиды прошел, и теперь Диана пыталась рассуждать логически. Все же старался парень, пытался сделать все, чтобы она его не боялась. Но ведь врал, играл под чужой маской. А кто знает, каким окажется его настоящее лицо?

«Тьфу, тебя уже куда-то не в ту степь потянуло. Просто выслушаем его сегодня и решим, что делать. А станет распускать руки — получит по нужному месту».

И вообще, после того, как тайна сообщений оказалась раскрытой, Диана вдруг почувствовала себя по-другому. Яркое небо стало еще ярче, пейзаж красивее, а в глубине души поселилось восторженное предвкушение чего-то прекрасного. Странно, может, она на солнце перегрелась?

За предпраздничной суматохой незаметно подкрался теплый золотистый вечер. Ветер утих, и река казалась огромным зеркалом, в котором отражалось сине-розовое небо в легкой паутине облаков.

Лагерь готовился праздновать ночь Ивана Купалы. Шумно и с размахом. В планах намечены были импровизированный концерт, догонялки, прыгание через костры, купание в реке, а затем поиски папоротника. А к утру все собирались в лагере, повылазив из кустов, отоспаться и провести день в расслабленном состоянии. На следующий день пора уже было отправляться домой.

В палатке Дианы и Лизки шли лихорадочные приготовления, сопровождаемые тихими ругательствами.

— Ты мне волосы выдерешь! — Диана дернулась в сторону. — Лиза, аккуратнее!

— Я не виновата, что у тебя так много волос. Сиди спокойно.

— Просто причеши меня и все.

— Ты блеск наложила?

— Ни за что! С меня достаточно этого ужасного наряда.

— Фигасе ужасный! Да мы за час сделали, — Лизавета прикрепила к волосам подруги последний синий цветочек и удовлетворенно вздохнула. — Красота, что пипец, Илья в ауте будет. И остальные тоже.

— Вот поэтому я и не люблю выступать. Сидят мужики и пялятся.

— На такую красоту грех не посмотреть. Ну-ка повернись.

Диана покосилась на возбужденную подругу. В тесной палатке не то, что поворачиваться, сидеть получалось с трудом. Завернувшись в одолженное у Марины покрывало, девушка кое-как выбралась наружу. Показывать свой костюм до выступления она пока не собиралась.

— О, Диана! — Илья подскочил откуда-то сбоку, видимо, караулил, пока она выползет. — Слушай, одолжи на сегодня гитару, я пообещал сыграть.

— Так она твоя. Заходи и бери.

Парень погрозил девушке пальцем.

— Я ее тебе подарил, так что давай тут без всяких глупостей. Лизка, дай гитару.

— На! — из палатки показался инструмент, затем вылезла Лизавета. — Что, уже начинаем?

— Ну все подтягиваются к кострам. Слышите?

Над лагерем неслись звуки музыки. У кого-то во второй группе оказался плеер с колонками. Вздохнув так, словно собиралась прыгнуть в воду, Диана не спеша направилась за Лизой и Ильей. Парень на секунду обернулся и послал воздушный поцелуй. Ну вот что с ним поделаешь?

На праздник даже дядя Вася решил заглянуть. Он уселся на какую-то толстую корягу, притащенную из леса, и закурил. Диана, случайно оказавшаяся рядом, немедленно расчихалась и отошла в сторону. Дым она не переносила с детства, а тут еще, как назло, лесник курил те же сигареты, что и ее отец.

Ее выступление шло третьим, судя по спешно составленным спискам. Лучше бы шла первой, честное слово. Сидя на «пенке» рядом с Лизаветой и Жданом, кутаясь в покрывало, Диана чувствовала как ее трясет изнутри. Не от холода, а от нервов. Никогда девушка не выступала на публике. Она предпочитала танцевать в одиночестве, раскрепощаясь во время танца.

Первым номером выступили две девчонки и двое парней. Они попытались изобразить нечто вроде шабашных плясок у костра под песню группы «Мельница». Получилось забавно, Лизка даже решила снять все на видео. Дядя Вася притоптывал в такт, а затем громко сообщил, что «Прямо чуть в пляс не пустился».

Вторым номером вышел Илья. При виде него по поляне раздался дружный томный вздох женской половины лагеря. Который, впрочем, почти тут же сменился на ржач, когда представительницы прекрасной половины человечества увидели вытянувшиеся лица своих спутников.

Илья сыграл разухабистую матерную песенку, под дружное подпевание всех участников «шабаша». Потом еще одну, про собаку и дворника, милую и оптимистичную. Народ млел от низкого приятного голоса.

— Последняя на сегодня песня, — Илья тронул струны. — Короче, посвящается самой необыкновенной девушке на всем свете. Самой нежной, чуткой и трепетной.

— Е-мое-е-е, — простонала Диана, поняв о ком говорит парень. Лизка со Жданом покосились на нее, но промолчали. А Кирилл, сидевший впереди, обернулся и поднял вверх большой палец. Девушка окончательно смутилась и едва не залезла под накидку с головой.

Над берегом поплыли мягкие нежные аккорды. К ним присоединился голос певца, став более глубоким, с шелковыми оттенками.

Talk to me softly

There's something in your eyes

Don't hang your head in sorrow

And please don't cry***

Притихли все, даже те, кто требовал еще чего-нибудь веселого. Девушки прижались к своим спутникам, не спуская блестящих глаз с певца. Илья, сидя на туристическом стуле, смотрел только на Диану, которая усердно пряталась за спиной Кирилла. Впрочем, она периодически оттуда выглядывала, сталкивалась с обжигающим взглядом и снова уходила в подполье.